Название: Two Against the World (Двое против мира)
Автор:
seppuku_shiroПеревод:
May-samaБета: [J] серафита[/J]
Фэндом: Sengoku Basara
Пэйринг: Kojuurou/Masamune
Рейтинг: На все вместе - NC-17
Жанр: яой, ангст, романтика, историческое
Размер: миди
От переводчика: замечательный фик, который заслуживает перевода. с учетом известных фактов из жизней Кодзюро и Дате, вполне в характере персонажей. Их отношения с момента знакомства. У автора очень своеобразный стиль, который я, по мере возможностей, стараюсь передать и в своем переводе... Надеюсь, предложения не слишком грузят >< Изначально занялась этим для любимого семпая~
Глава двенадцатая.Кровь в твоих глаза.я знал, что заплачу сполна.
При каждом движении порез на щеке Кодзюро отдавался ноющей болью, напоминая о
глубине полученного ранения, очередного результата самовлюбленности и беспечности
Бонтенмару. Мальчик совершил большую ошибку, взяв на себя слишком много врагов и
по глупости приказав Кодзюро не вмешиваться. Из уважения к желаниям своего господина, Кодзюро почтительно отступил, пока не осознал, что Бонтенмару не выживет.
Наплевав на все приказы и вступив в сражение, он и сам немало пострадал. Его тело было
покрыто многочисленными ранениями, впрочем, не настолько серьезными, как глубокий порез на плече Бонтенмару, который лишал его возможности участвовать в битвах на многие дни. По поводу чего тот и выказывал сейчас свое недовольство.
«Не понимаю, почему я должен отсиживаться здесь, пока все веселятся,» - прорычал он и
скрестил руки на груди.
Кодзюро думал, что хоть Бонтенмару и вел себя по-детски, к этому моменту он все-таки
вырастет и изменит свое поведение, но с возрастом, казалось, ситуация лишь ухудшалась.
Остальные испытывали все меньшее желание дисциплинировать его или хоть как-то сдерживать, что оставляло Кодзюро одного в попытках прочистить хаос в голове господина.
«Прошу вас, будьте благоразумны, Бонтенмару-сама. Вы серьезно ранены, и на
протяжении всей своей жизни лишь изредка покидали поле боя. Вы обязаны понимать, что вы – жизнь этих людей. Вам нельзя подвергать свою жизнь подобной опасности».
Он заметил, как нахмурилось лицо Бонтенмару, который был с ним, очевидно, совершенно не согласен. Он ударил кулаком по земле возле себя и подался вперед, его
глаз метал молнии.
«И что ты ждешь от меня? Отсиживаться в тылу и позволять всем остальным защищать
меня? Мне не нужно, чтобы они или ты занимались этим. Если правитель не готов
подвергнуть свою жизнь угрозе на благо своих людей, тогда что же за правитель он
такой?!»
Кодзюро глубоко вздохнул, чтобы не сорваться на мальчика, но он не мог избавиться от
страха, что это импульсивное поведение приведет их к полнейшему краху. Мысль о том,
что мальчик не проживет достаточно долго, даже чтобы занять место своего отца – он не
смел и думать об этом.
«И что же ваши люди будут делать без вас самого? Неужели вы не понимаете, в каком
положении находитесь? Я вынужден настаивать, чтобы вы тщательнее продумывали
собственные действия и их последствия».
Он ожидал совершенно другой реакции, но Бонтенмару вновь погрузился в молчание,
очевидно, обдумывая слова Кодзюро. Он надеялся, что его попытки достучаться до
мальчика в кои-то веки увенчались хоть небольшим успехом, но сложно было судить, так
ли это. Молодой господин никогда не обращал внимания на слова других.
Рана на щеке Кодзюро продолжала ныть, напоминая о том, что он едва не потерял в тот
день собственную жизнь. Он не жалел об этом. В конце концов, его долгом было
защищать своего господина даже ценой собственной жизни. Но для него это стало чем-то большим, нежели просто долгом. В то мгновение его тело двигалось само, не полагаясь ни
на единую мысль, которая бы управляла им. Все в нем было уверено лишь в одном - он не
мог допустить смерти Бонтенмару.
«Я стану сильнее, - в конце концов сказал Бонтенмару вслух, его глаз целенаправленно
сузился, словно он уперся взглядом в невидимую точку на стене. – Стану сильнее, чтобы
мои люди никогда не боялись моей смерти, и чтобы тебе никогда не приходилась вступать
в схватку и сражаться вместо меня».
«Бонтенмару-сама…»
«Не волнуйся, - быстро поправился он, - это не значит, что тебе больше не дозволено
биться бок о бок со мной, но я хочу быть способным выстоять в одиночку».
Кодзюро не был уверен, как отреагировать, он лишь склонил голову в знак согласия. Он
был не в том положении, чтобы возражать, и если Бонтенмару пообещал подобное – он
знал, что мальчик приложит все силы к выполнению обещания. Он всегда следовал
собственным амбициям и не позволял чему-либо вмешиваться в его стремления.
«Так точно».